Стол раскладывать они, разумеется, не стали – ни к чему это всё, совершенно лишние хлопоты…. Всего-то двое их, плюс двое гостей,
плюс огромная волосатая скотина – КОТ, который на место за общим столом никак не претендовал, предпочитая трапезничать в гордом одиночестве и
специально оборудованном для этого месте.
С утра Семён Валентинович сходил в магазин за свежей рыбой “карп” для последующего запекания, после чего, немного отдохнув на диване,
забурился к Зое Павловне на кухню, где и принялся суетиться, решительно мешая ей потрошить рыбу и готовиться к встрече гостей.
С одной стороны, ему хотелось ускорить это время, безумно медленно тянущееся в ожидании застолья, с другой – запотевшая в холодильнике бутылочка водки,
которую он отчётливо представлял сквозь закрытую дверь, вызывала бурное слюноотделение, а так же острое желание продегустировать продукт.
С целью скоротать время, он бодро предложил Зое Павловне посильную помощь, но при попытке заняться кулинарным искусством порезал палец и, подняв его
вверх, громко заскулил о необходимости нутряной дезинфекции организма.
Непоколебимая супруга его бросила в него тапок, вследствие чего Семён Валентинович обиделся и гордо покинул помещение. Однако, полежав пару минут на
диване и успокоившись, он таки опять вернулся на кухню, где с прежним энтузиазмом принялся топтаться и причмокивать вокруг холодильника.
— Сеня, ты же мне на прошлой неделе обещал бросить пить и стать другим человеком! — обильно посолив и поперчив рыбу “карп”, возмущённо
повернулась в его сторону Зоя Павловна.
— Зоечка, поверь, я и стал другим человеком, но этот человек тоже пьёт. Поэтому приму-ка я стопочку для поднятия настроения…. Ты уж
не обессудь, если что не так….
Он быстро налил и маханул добрую рюмку водки, на секунду замер, оценивая напиток и прислушиваясь к себе…, далее выдохнул пары и
лучезарно оскалил всю свою новенькую с иголочки вставную челюсть, установленную по акции “для граждан, успешно достигших пенсионного возраста”. Сорокаградусная скатилась вниз и тёплой волной пошла по организму.
Зоя Павловна живо покраснела, готовясь недвусмысленно выразить словами сокровенную правду, однако звонок в дверь изменил её планы, и она, содрогнув воздух,
побежала открывать гостям дверь.
В этот день гостями у супругов были: Лидия Николаевна Полыхаева – блондинистая дама богатырского телосложения с бородавкой на
пролетарском лице и её муж Полыхаев Сергей Маркович – руководитель среднего звена без характерных признаков и ярких отличительных черт.
Зоя Павловна помогла гостям раздеться и пригласила их присаживаться за стол.
К этому времени там уже были аккуратно расставлены и аппетитно флиртовали красотами: грибочки маринованные с лучком и маслицем, салат из крабовых палочек,
селёдочка под шубой, бочковые огурчики, помидорчики солёные с хреном и перцем, черемша, маринованный чесночок….
Семён Валентинович, воспользовавшись временным отсутствием жены на кухне и пропустив через себя ещё несколько порций зелёного змия,
вышел к гостям в состоянии лёгкого эмоционального перепада и не очень лёгкого состояния подпития.
В процессе обнимания с Лидией Николаевной он был намертво прихвачен за локоть супругой и безо всякого сопротивления перемещён на кухню с целью проведения
разъяснительных бесед и оказания помощи в сервировке стола.
— Сеня, ты не помнишь, я рыбу солила? — поинтересовалась Зоя Павловна у мужа после всех проведённых процедур и, получив отрицательный
ответ, обильно посолила и поперчила рыбу “карп” перед тем как засовывать её в духовку.
В это время Семён Валентинович, бодро подковылявший к гостям с бутылочкой водки и перспективой добротно выпить и закусить,
неожиданно для себя зацепился за торчащую из-под стола ногу Сергея Марковича и потерял привычное для себя равновесие. Балансируя из последних сил,
дабы не уронить животворящий напиток, он сделал несколько спазматических движений, да таких, что вставная челюсть его вылетела и с неимоверной
скоростью направилась в сторону Лидии Николаевны. Попробовав на другом конце стола селёдочку под шубой, челюсть подпрыгнула и, совершив невообразимый
кульбит, гулко ударилась о могучую грудную клетку Лидии Николаевны.
Как и следовало ожидать, голос у Лидии Николаевны оказался таким же необъятным, как она сама.
Зоя Павловна, вмиг прилетевшая на грудное контральто Лидии Николаевны, принялась посыпать её солью и оттирать мокрыми тряпками.
Семён Валентинович поднял с пола свою челюсть, протёр её салфеткой, вставил в рот и, убедившись, что конструкция пришлась на место, осмотрелся вокруг
и авторитетно отметил:
— Хорошо, что ещё не в голову, а то сотрясение мозга приключилось бы!
Когда всё утихло, Зоя Павловна вернулась на кухню, обильно посолила и поперчила рыбу и поставила её в разогретую духовку. После
получаса застольных бесед под лёгкие закуски и некоторое количество алкоголя, хозяйка подала к столу основное горячее блюдо – рыбу “карп”. Первым, как
водится, подставил свою тарелку Семён Валентинович….
То ли соли и перца в основном блюде было чуть поболее, чем до хрена, то ли ещё какая ерундистика, однако когда внутри Семёна
Валентиновича отпылали пожары и его организм слегка очухался..., он чихнул. Да так, понимаешь, сильно чихнул, что вставная челюсть его вылетела наружу
и с околозвуковой скоростью снаряда пролетела через стол и пришлась Лидии Николаевне в самый, что ни на есть лоб.
Ударом церковного колокола густой и протяжный контральто Лидии Николаевны вырвался из её ушибленной головы. Отзываясь дребезжавшей
дрожью в стёклах окон и напоминая начало зубной боли, звуковые волны создали критическое давление и вырвались наружу через открытую форточку.
Вся окрестность, содрогнувшись, завибрировала от этого грохота.
Кот подошёл к отрикошетившему от Лидии Николаевны предмету и, наклонив голову, стал его внимательно разглядывать.
— Не тронь, не ваше, — шустро метнулся к нему Семён Валентинович, резко схватил вставную челюсть и сунул под нос коту тарелку с рыбой
“карп”.
Животное понюхало основное блюдо, посмотрело на Семёна Валентиновича, как на психически дефективного, демонстративно потрясло над
тарелкой лапой и с достоинством падишаха удалилось в коридор. Там скотина мстительно нагадила в штиблеты Лидии Николаевны, которые оказалась самыми
крайними и, с этой точки зрения – самыми удобными для подобного демарша. Причём, зараза, сразу в оба!
Лидия Николаевна, которая к этому моменту слегка успокоилась и тихо сидела с приложенным ко лбу льдом, завёрнутым в полотенце,
увидев такую несправедливость, не смогла вымолвить ни слова и лишь бессмысленно открывала рот, желая позиционировать своё отношение к происходящему.
— Да что же в этом доме такое происходит? — первым отреагировал на событие её муж Сергей Маркович.
Он стоял в позе Ленина на броневике и злобно взмахивал рукой: то в сторону Семёна Валентиновича, то в сторону животного, которое к этому времени
забралось на шкаф и с его высоты бесстрашно и насмешливо отслеживало метания вождя пролетариата.
Рассказывать о том, что происходило дальше, признаться, не вижу большого смысла. Отмечу лишь, что уходили домой супруги Полыхаевы
грустные. Сергей Маркович – со шваброй в руках, которой он, как ни метался, так и не смог достать мохнатого виновника раздора, а Лидия Николаевна –
в новеньких башмаках Семёна Валентиновича, которые хоть ей и были маловаты, но ничего более походящего у гостеприимных хозяев так и не нашлось.
Оглавление
